Халтурина Дарья Андреевна
Коротаев Андрей Витальевич
С 1987 г. по 1993 г. рождаемость сократилась с 2 до 1,3 ребенка на женщину (или с 17,2 до 9,4 родов на 1000 чел.). С 1986 по 1994 гг. смертность в России выросла с 10,4 до катастрофического и аномального для развитых стран уровня 15,7 смертей на 1000 чел. В 1991-1992 гг. смертность сравнялась с рождаемостью, а вскоре и значительно превысила ее. Это означает убыль населения России, не компенсируемую даже интенсивной иммиграцией в страну.
В своей беде Россия не одинока. Кроме "русского креста" существует и наиболее ранний "венгерский крест", а также украинский, белорусский, болгарский, латвийский и эстонский "кресты".
На данный момент демографическая ситуация в России - одна из наиболее удручающих в мире. Исследователи выдвигали множество предположений относительно причин неблагополучной ситуации со смертностью в России. Среди наиболее часто встречающихся объяснений ? экономический и социальный кризис, а также высокий уровень стресса в обществе (Римашевская 1999, Школьников, Червяков 2000; Прохоров 2002; Бестужев-Лада и др. 2004).
А. Г. Вишневский и В. М. Школьников указывают на то, что затянувшийся кризис смертности в России происходит на фоне не завершенной второй фазы эпидемиологического перехода, т.е. перехода от пассивной борьбы со смертностью к активной борьбе за высокий уровень здравоохранения. Причиной тому являются недостаточная эффективность командно-административной системы в советские годы, не имевшей серьезных стимулов к созданию максимально работоспособной системы здравоохранения, а также экономический кризис на постсоветском пространстве (Вишневский, Школьников 1997).
Исследования показывают, что существенный вклад в аномально высокую смертность россиян вносят такие факторы, как потребление отравляющих веществ: алкоголя, наркотиков и табачных продуктов (Bobadilla, Costello, and Mitchell 1997; Щербакова 2001). При этом большинство исследователей отводят ведущее место в кризисе смертности в России именно алкоголю (Scog 1996; Leon 1997; Chenet et al. 1998; Школьников, Червяков 2000; Немцов 2001, 2003a, 2003b; Прохоров 2002, Бестужев-Лада и др. 2004; Гайдар 2005).
Данный экскурс направлен на выявление дифференцированного вклада упомянутых факторов в демографический кризис в России. Решение же такой исследовательской задачи возможно только с привлечением методов статистического анализа и хотя бы элементарных математических моделей (таких, например, как множественные регрессионные модели).
Уже предварительный анализ показывает, что экономические объяснения аномально высокой смертности в ряде стран на постсоветском пространстве оказываются недостаточными. Экономический кризис в Армении и Грузии был намного более серьезным, чем в России, да и сейчас ситуация там значительно тяжелее. Если в Армении и Грузии в 2001 г. внутренний валовой продукт / ВВП на душу населения равнялся 2650 и 2560 долларов США, ППС (в паритете покупательной способности) соответственно, то в России этот показатель составил 7100 долларов. В то же время показатели смертности в 2001 г. в Армении и Грузии составляли 8 и 10,2 смертей на 1000 чел. соответственно, а в России - 15,4. В экономически более благополучных России и прибалтийских странах (прежде всего, в Эстонии и Латвии) смертность гораздо более высокая. Такое распределение показателя смертности, (как и высокая доля смертей трудоспособных мужчин в этих странах) указывает на важность алкогольного фактора, поскольку Россия, Эстония и Латвия, в отличие от Армении и Грузии, имеют тяжелые алкогольные проблемы.
Потребление алкогольных напитков варьирует от нескольких миллилитров чистого алкоголя (спирта) в год на взрослого человека в беднейших африканских странах и арабо-мусульманском мире до 15-20 литров в ряде европейских стран, на островах Карибского бассейна и в некоторых туристических странах (в последнем случае данные, как правило, являются завышенными).
Согласно данным Всемирной Организации Здравоохранения, в России на душу населения в 2001 г. потреблялось 10,7 литров чистого алкоголя в год (WHO 2005), однако на самом деле этот показатель выше, поскольку огромная доля теневого сектора на алкогольном рынке с трудом поддается исчислению. По мнению экспертов, реальное потребление алкоголя в России достигает 14,5 литров спирта на душу населения (Демин, Демина 1998: 15) или приблизительно 180 бутылок водки в год на взрослого мужчину (Немцов 2001: 7).
По подсчетам А. В. Немцова, около трети всех смертей в России составляют прямые и непрямые потери в результате потребления алкоголя (Немцов 2001, 2003a, 2003b). Это значит, что соотношение процента алкогольных смертей и процента крепко и регулярно выпивающих россиян (ФОМ 2002) приближается к 1:1. В России с алкоголем связаны 72,2% убийств, 42,1% самоубийств, 52,6% смертей от других внешних обстоятельствах, 67,6% циррозов печени, 60,1% панкреатитов, 23,2% сердечно-сосудистых заболеваний и 25,0% других смертей (Немцов 2003a, 2003b).
В большинстве случаев алкоголь выступает не как прямая причина смерти (как в случаях с алкогольным отравлением), а как катализатор кризиса функционирования физиологических процессов в организме, чаще всего, деятельности сердечно-сосудистой системы. В таких случаях потребление алкоголя не фиксируется в качестве причины смерти, что приводит к колоссальной недооценке влияния алкоголя на смертность россиян официальной статистикой.
Важный вклад в изучение вклада алкоголя в уровень смертности внесло изучение последствий антиалкогольной кампании в Советском Союзе в 1984-1987 гг. Тогда падение потребления алкоголя на 25% привело к падению смертности на 12% среди мужчин и на 7% среди женщин. Смертность от алкогольных отравлений понизилась на 56% (Leon et al. 1997). Смертность среди мужчин от несчастных случаев и насилия понизилась на 36%, от пневмонии на 40%, от других заболеваний дыхательной системы на 20%, от инфекционных заболеваний на 20%, а от сердечно-сосудистых заболеваний на 9%. После сворачивания антиалкогольной кампании показатели смертности, в особенности мужской, резко выросли вслед за ростом потребления алкоголя и нарастанием других кризисных явлений в обществе (Wasserman and Warnik 1998).
В ряде стран аналогично высокий уровень потребления алкоголя не сопровождается, в отличие от России, аномально высокой мужской смертностью. Среди этих стран Португалия, Ирландия, Чехия, Франция, Германия, Австрия, ЮАР. Есть основания полагать, что это связано со структурой потребления алкоголя, т.е. с видом основной потребляемой алкогольной продукции. Необходимо выяснить, как именно потребление разных видов алкогольных напитков соотносится с уровнем смертности.
Продолжительность жизни определяется целым рядом факторов: уровнем жизни, качеством медицинского обслуживания, экологической ситуацией, психологическими факторами и т.д. Эти факторы воздействуют сходным образом и на мужчин, и на женщин, в то время как мужчины потребляют намного больше алкоголя, чем женщины. Поэтому воздействие разных видов алкоголя на уровень смертности должно отражаться не только на показателе продолжительности жизни, но и (с особой силой) на показателе разницы между продолжительностью жизни женщин и мужчин. На Диаграмме VIII.2 представлено распределение этого показателя в промышленно развитых странах "пивного", "винного" и "крепкоалкогольного" поясов (взяты только "пьющие" страны, где население потребляет более 9 литров чистого алкоголя в год на душу населения). Страны классифицированы по полюсам в зависимости от того, на какой из видов алкогольной продукции приходится наибольшее потребление алкоголя в спиртовом эквиваленте:
Диаграмма ?VIII. 2. Разница между продолжительностью жизни
женщин и мужчин (количество лет)
в промышленно развитых странах с уровнем
потребления более 9 литров алкоголя в год
на душу населения в зависимости
от основного вида алкогольных напитков
ПРИМЕЧАНИЕ: ? = 0,79; ? = 0,000000001.
Из Диаграммы 2 отчетливо видно различие между пивным, винным и, условно говоря, водочным поясом по показателю разницы между продолжительностью жизни женщин и мужчин. Напомним, что в непьющих (но курящих) мусульманских странах с развитой системой здравоохранения разница между продолжительностью жизни женщин и мужчин составляет 3-5 лет, что, вероятно, близко к естественной биологической разнице.
В странах пивного пояса этот разрыв, в среднем, равняется шести годам. Несколько выше он в Финляндии и Чехии, где население предпочитает пиво, но также потребляет и крепкие напитки в количестве более 3 литров чистого алкоголя на душу населения в год.
В промышленно развитых странах винного пояса средний разрыв между мужской и женской продолжительностью жизни составляет около 8 лет. Наименьшим этот показатель является в Греции и на Кипре, где, возможно, данные по потреблению алкоголя завышены, поскольку значительную часть продаваемых алкогольных напитков потребляют туристы. Наибольшим этот разрыв в винном поясе является в Венгрии, где крепкие напитки, хоть и в меньшей степени, чем вино, но все же весьма популярны среди населения. Эти данные показывают, что вино, потребляемое в значительных количествах, наносит больший вред здоровью, чем пиво. Это представляется логичным, поскольку вино имеет большее процентное содержание алкоголя, чем пиво, хотя и противоречит широко распространенному в России заблуждению о безусловной пользе вина.
Наконец, наибольший разрыв между продолжительностью жизни женщин и мужчин наблюдается в "водочном" поясе, где среднее значение этого показателя превышает 10 лет. Исключение составляют Польша и Словакия, где пивная компонента в структуре потребления алкогольных напитков сопоставима с "водочной". Другим исключением является традиционно винодельческая Молдавия (в связи с чем данные ВОЗ вызывают сомнения), где, впрочем, данные за 2003 г. фиксируют некоторый подскок смертности (World Bank 2004). Печальное "лидерство" по этому показателю сохраняется за Россией, где разрыв между средней продолжительностью жизни женщин и мужчин составляет 12 лет.
Коэффициент корреляции Спирмана между наиболее популярным видом алкогольных напитков и разрывом между продолжительностью жизни женщин и мужчин равняется 0,79. Это означает, что обнаруженная нами зависимость объясняет более 60% (0,792 = 0,6241) всей дисперсии данных. Результаты анализа указывают на то, что алкоголь является важнейшим фактором мужской смертности в промышленно развитых странах, причем огромное значение имеет крепость потребляемых алкогольных напитков. Вино имеет более высокое процентное содержание алкоголя, чем пиво и является более вредным для здоровья, а крепкие алкогольные напитки (водка, горилка, самогон, грабка, ракия, палинка и т.д.) особо вредны для здоровья и опасны для жизни.
Избыточную смертность в странах "водочного пояса", где имели место демографические "кресты", невозможно объяснить тяжелой экономической ситуацией. Первый "крест" такого рода наблюдался в Венгрии в 1970-1980 гг. на фоне экономического подъема. На Диаграмме VIII.3 видно, что рост смертности в Венгрии сопровождался ростом потребления алкоголя.
Диаграмма VIII.3. Динамика рождаемости, смертности
(на 1000 чел.) и потребления алкоголя
(в литрах на душу населения в год) в Венгрии
в 1960-2003 гг.
В результате успешных экономических реформ администрации Яноша Кадара в 1960-70-е гг. произошла либерализация венгерской экономики, что привело к стремительному экономическому подъему (Диаграмма VIII.4):
Диаграмма VIII.4. Динамика рождаемости, смертности
(на 1000 чел.) и потребления алкоголя
(литров на душу на селения в год)
на фоне динамики ВВП (индекс, где ВВП
за 1961 г. взят как равный 10 пунктам)
в Венгрии в 1960-2003 гг.
Однако общий рост экономики привел к росту производства и потребления алкоголя. Подъем сельского хозяйства привел к росту производства дешевого вина и производимых на его основе крепких алкогольных напитков, не всегда фиксируемого официальной статистикой. С 1965 по 1985 гг. потребление крепких напитков в Венгрии утроилось. В результате роста потребления алкоголя в стране произошел ощутимый рост смертности, сопровождавшийся с 1976 г. резким падением рождаемости.
Если в России демографический крест случился на фоне падения производства (с 1989 по 1998 гг. ВВП Российской Федерации сократился в 1,79 раз), то в Венгрии за 1970-е гг. ВВП вырос на 58% (Разумеется, это не означает, что экономический рост сам по себе стал причиной роста смертности, и что снижение среднедушевого ВВП может привести к росту продолжительности жизни).
Россию 1990-х и Венгрию 1960-70-х гг. объединяет возросшая доступность и падение стоимости алкогольной продукции относительно доходов населения. Пример Венгрии показывает, что невнимание к демографическому развитию страны даже при стремительном экономическом росте может привести к демографической катастрофе.
Наркомания является другим чрезвычайно мощным фактором кризиса смертности в России. Эксперты зафиксировали рост наркомании в России в 1990-е гг., сопровождавшийся ростом "наркотических" смертей и преступлений. Согласно данным ООН опиаты в 2001 г. употребляли 2,1% населения нашей страны, препараты конопли - 3,9%, амфетамины, кокаин и эсктази - по 0,1% населения (United Nations 2004, vol. 2: 195?208). По сведениям Госнаркоконтроля количество наркоманов в России приближается к 4 млн. человек. Согласно данным опросов, регулярно потребляют наркотические средства 13,9% молодежи 11-24 лет. Не менее 4,2% потребляют героин чаще 2 раз в месяц (Шереги, Арефьев 2003). Необходимо учитывать, что данные опросов подобного рода, как правило, сильно занижены.
Зависимость от героина вырабатывается чрезвычайно быстро (после трех - пяти инъекций) и крайне тяжело поддается излечению (Пятницкая 1975) (ведущие наркологические клиники добиваются лишь того, что порядка 10% прошедших курс лечения не возвращаются к наркотикам в течение одного года). Средняя продолжительность жизни наркомана, употребляющего героин, составляет 7-10 лет с начала попадания в наркотическую зависимость. Поэтому можно с уверенностью сказать, что более 4% российской молодежи умрет рано, не оставив потомства, в результате только применения героина и тому подобных препаратов (отвар маковой соломки и т.д.). Приблизительно столь же опасен и вводимый внутривенно эфедрин. Наркотики других групп, хоть и несколько менее вредны, в совокупности также вносят вклад в высокую смертность среди российской молодежи. Таким образом, если ничего не изменится, не менее 5% молодых россиян будут умирать молодыми в результате эпидемии наркомании, не оставляя потомства, что само по себе способно обеспечить экспоненциальную убыль населения России.
Чтобы определить относительный вклад различных факторов в мужскую смертность, мы воспользовались множественной регрессией. Множественная регрессия помогает отделить действительно значимые корреляты и факторы того или иного показателя от незначимых.
В Таблице VIII.1 представлена регрессионная модель факторов продолжительности жизни мужчин в странах, завершивших демографический переход (где суммарный коэффициент рождаемости в 2001 г. был меньше 2 детей на женщину). В качестве гипотетических факторов взяты следующие показатели: ВВП на душу население, потребление пива, вина, крепких алкогольных напитков и сигарет, а также наиболее распространенных групп наркотиков: кокаина, опиатов и препаратов конопли.
Для интерпретации результатов множественного регрессионного теста необходимо знать следующее. Линейная регрессия позволяет представить зависимость между зависимой (напр., Y) и независимой (напр., Х) переменной с помощью линейного уравнения: Y = a + b ? X, где a - константа, а b ? нестандартизированный коэффициент, которые и вычисляются с помощью линейной регрессии. Стандартизированный бетта-коэффициент указывает на силу связи между признаками. Величина R2 указывает на то, сколько процентов дисперсии данных объясняет регрессионная модель.
Множественная регрессия - это разновидность, как правило, линейной регрессии, направленная на изучение влияния нескольких независимых переменных (факторов) на зависимую. Линейная регрессия позволяет представить зависимость между зависимой (напр., Y) и независимыми (напр., Х, Х1, Х2 …) переменными с помощью линейного уравнения:
Y = a + b ? X + с ? Х1 + d ? Х2… .
Константа представляет собой член а в вышеуказанном уравнении, нестандартизированные коэффициенты представляют собой регрессионные множители b, c, d и т.д., а стандартизированные бетта-коэффициенты дают возможность оценить относительную силу рассматриваемых факторов (См. об этом, например: Бююль, Цефель 2002: 269?322).
Таблица VIII.1. Регрессионная модель факторов
продолжительности жизни мужчин в странах
с показателем рождаемости
менее 2 детей на женщину
Модель Нестандартизированный коэффициент Стандартизированный коэффициент t ?
B Стандартная ошибка ?
Константа 70,728 1,312 53,896 < 10-17
ВВП на душу населения, ППС, доллары США 2001 г. 0,00027 0,00005 0,536 5,769 0,000004
Потребление крепких алкогольных напитков на душу населения (в литрах) -0,531 0,152 -0,348 -3,498 0,002
Опиаты, % потребляющих среди населения 15-64 года -2,964 0,992 -0,244 -3,213 0,003
Кокаин, % потребляющих среди населения 15-64 года 1,127 0,270
Препараты конопли, % потребляющих среди населения 15-64 года 1,764 0,090
Потребление пива на душу населения -1,543 0,135
Потребление вина на душу населения 0,364 0,719
Потребление сигарет на каждого взрослого 1992?2000 гг. -0,664 0,512
Зависимая переменная: Продолжительность жизни мужчин (в годах), 2001 г.
ПРИМЕЧАНИЕ: R = 0,936; R2 = 0,876; ? = 0,000000002.
Значение R2 указывает на то, что данная регрессионная модель объясняет 87,6% всей дисперсии данных. Модель показывает, что важнейшим фактором высокой продолжительности жизни мужчин является ВВП на душу населения в стране. Этот вывод представляется вполне убедительным, поскольку этот фактор, очевидно, действует и за пределами рассматриваемой группы стран. Показатель ВВП на душу населения тесно связан с такими показателями как качество питания, расходы на здравоохранение, уровень преступности, уровень стресса в обществе и т.д. Согласно модели, каждый доллар ВВП на душу населения прибавляет около 0,00027 года жизни мужчинам. То есть продолжительность жизни мужчин в определенной стране должна увеличиваться на один год с увеличением среднедушевого ВВП приблизительно на 3700 долларов в паритете покупательной способности.
Сильнейшим фактором снижения продолжительности мужской жизни является также потребление крепких алкогольных напитков. Согласно данной модели, потребление каждого литра спирта в виде крепких напитков на душу населения в год уносит, в среднем, 0,531 года жизни мужчин (Величина и значимость этого коэффициента остается приблизительно на том же уровне, если повторить тот же тест для выборки западноевропейских стран). Таким образом, среднестатистический российский мужчина, потребляя от 8,3 (WHO 2005) до 11 (Немцов 1995) литров спирта в год в форме водки, самогона и других крепких напитков теряет от 4 до 6 лет жизни. Если вычесть из данного анализа мужчин, не пьющих водку и другие крепкие алкогольные напитки, то окажется, что пьющие российские мужчины теряют еще больше лет жизни в результате своего пристрастия к водке и т.п.
Этот результат согласуется с данными других экспертов, подсчитанными иным образом. Согласно А. В. Немцову каждый добавочный литр сверх определенного ВОЗ предела в 8 литров чистого алкоголя на душу населения в год уносит 11 месяцев жизни мужчин и 4 месяца женщин (Немцов 1995). По этой методике подсчета, потребление россиянами около 14-15 литров чистого алкоголя в год (преимущественно в виде крепких алкогольных напитков) обходится российским мужчинам в 5,5 лет жизни.
Потребление пива и вина в данной модели интерпретируется как незначимые факторы продолжительности жизни мужчин. Вместе с тем, нет никаких сомнений, что потребление пива и вина в больших количествах также негативно сказывается на здоровье человека и продолжительности жизни (это, собственно говоря, видно и из приведенной выше Диаграммы VIII.2 и комментариев к ней), однако потребление крепких алкогольных напитков оказывает настолько радикальное влияние на увеличение смертности, что в множественной регрессионной модели эти факторы интерпретируются как несущественные. То же самое относится к таким показателям, как потребление сигарет, препаратов конопли и кокаина.
Третьим чрезвычайно мощным фактором снижения мужской продолжительности жизни является потребление опиатов. Согласно рассматриваемой модели, за каждым процентом населения, потребляющим опиаты, стоит сокращение продолжительности жизни мужчин на 2,96 года. Это, конечно же, огромная величина, и она требует пояснений.
Подавляющее большинство принимающих опиаты внутривенно (а это преимущественный способ их употребления) умирают молодыми в течение 7-10 лет после начала систематического приема наркотиков. Наркотическая зависимость в таких случаях практически не лечится. Поскольку средний возраст приобщения к наркомании в России, по некоторым данным, долгое время понижался и в настоящий момент не превышает 14 лет (Шереги, Арефьев 2003), то средний возраст смерти наркомана, принимающего опиаты, должен составлять около 24-28 лет.
Наличие 1% наркоманов, принимающих опиаты, означает, что значительный процент населения из числа наркоманов старших когорт уже вымер от наркомании в молодом возрасте, что может вкупе оказывать существенное влияние на показатель продолжительности жизни. При этом, распространение опиатов приводит к некоторому росту смертности и за пределами группы наркозависимых граждан за счет распространения ВИЧ, сифилиса, вирусов гепатита и т.д. Несколько увеличить смертность может и рост тюремной популяции за счет наркоторговцев, не принимающих опиаты.
Как показали Дж. Бонгаартс и Г. Фини, формула, по которой в течение 150 лет рассчитывается ожидаемая продолжительность жизни, несовершенна. Она имеет тенденцию завышать ожидаемую продолжительность жизни, когда этот показатель растет, и занижать, когда он падает. В результате ожидаемая продолжительность жизни переоценена в США и Швеции приблизительно на полтора, а во Франции на 2,4 года (Bongaarts and Feeney 2003). Высокий коэффициент влияния потребления опиатов на продолжительность жизни в регрессионной модели может отражать рост потребления наркотиков этой группы за последнее десятилетие в ряде стран, входящих в выборку (United Nations 2004, Vol. 1: 61). Возросшее в середине 90-х потребление опиатов в ряде стран бывшего социалистического блока является мощным фактором роста смертности молодых мужчин в наши дни, а это преувеличенным образом должно отражаться на показателе ожидаемой продолжительности жизни мужчин, несколько завышая регрессионный коэффициент воздействия потребления опиатов на продолжительность жизни мужчин. Детальное изучение вклада наркомании в снижение показателя ожидаемой продолжительности жизни требует отдельного исследования. В данном случае ограничимся тем, что отметим высокую значимость этого фактора в модели.
В Таблице VIII.2 представлена регрессионная модель факторов продолжительности жизни женщин для стран с показателем рождаемости менее двух детей на женщину.
Таблица VIII.2. Регрессионная модель факторов продолжитель-
ности жизни женщин в странах с показателем
рождаемости менее 2 детей на женщину
Нестандартизированный коэффициент Стандартизиров. коэффициент t ?
Модель B Стандартная ошибка ?
Константа 73,828 0,698 105,779 < 10-15
ВВП на душу населения, ППС, доллары США 2001 г. 0,0002 0,00004 0,602 4,940 0,00003
Потребление крепких спиртных напитков на душу населения (в литрах чистого алкоголя) -0,369 0,127 -0,354 -2,903 0,007
Опиаты, % потребляющих (15-64 года) -1,241 0,225
Кокаин, % потребляющих (15-64 года) -1,241 -1,241
Препараты конопли, % потребляющих (15-64 года) 0,046 0,964
Потребление пива на душу населения 1,515 0,141
Потребление вина на душу населения -1,210 0,237
Потребление сигарет на взрослого (среднегодовое) 1992-2000 гг. 0,981 0,335
а Зависимая переменная: Продолжительность жизни женщин (в годах), 2001 г.
ПРИМЕЧАНИЕ: R = 0,882; R2 = 0,778; ? = 0,0000000007.
В этом случае модель объясняет 77,8% дисперсии данных. Согласно модели основным фактором продолжительности жизни женщин вновь оказывается ВВП на душу населения. Прирост среднедушевого ВВП на каждый доллар увеличивает продолжительность жизни женщин на 0,0002 года. Вторым по значимости фактором продолжительности жизни женщин является потребление крепких алкогольных напитков на душу населения, при этом каждый литр чистого алкоголя потребляемый в виде крепких напитков населением за год, уменьшает продолжительность жизни женщин на 0,369 года. Все остальные факторы были оценены множественной регрессионной моделью как статистически незначимые в масштабах исследования.
Далее, проанализируем влияние экономического положения в стране, потребления сигарет, разных видов алкоголя и наркотиков на такой показатель избыточной смертности мужчин как разница между продолжительностью жизни женщин и мужчин (Таблица VIII.3):
Таблица VIII.3. Регрессионная модель факторов разрыва
между продолжительностью жизни женщин
и мужчин в странах с показателем
рождаемости менее 2 детей на женщину
Модель Нестандартизированный коэффициент Стандартизированный коэффициент t ?
B Стандартная ошибка ?
Константа 4,656 0,400 11,639 < 10-11
Потребление крепких алкогольных напитков на душу населения (в литрах) 0,350 0,086 0,539 4,068 0,0003
Опиаты, % потребляющих среди населения 15-64 года 1,913 0,684 0,371 2,796 0,009
ВВП на душу населения, ППС, доллары США 2001 г. -1,549 0,133
Кокаин, % потребляющих среди населения 15-64 года -1,976 0,058
Препараты конопли, % потребляющих среди населения 15-64 года -0,625 0,537
Потребление пива на душу населения (в литрах) -0,117 0,908
Потребление вина на душу населения (в литрах) 1,164 0,255
Потребление сигарет на каждого взрослого (среднегодовое) 1992-2000 гг. 0,927 0,362
Зависимая переменная: Разница между продолжительностью жизни женщин и мужчин (в годах), 2001 г.
ПРИМЕЧАНИЕ: R = 0,780; R2 = 0,609; ? = 0,000002.
Значимыми факторами разницы между продолжительностью жизни женщин и мужчин оказываются потребление крепких алкогольных напитков и наркотиков опиатной группы. Все остальные факторы, а именно, потребление вина, пива, сигарет, кокаина и препаратов конопли оказывают радикально меньшее влияние, и поэтому были оценены множественной регрессионной моделью как статистически незначимые. Каждый литр чистого алкоголя, потребляемый в виде крепких спиртных напитков, увеличивает разницу между продолжительностью жизни мужчин и женщин на 0,35 года, а каждый процент населения, принимающего опиаты, ? на 1,913 года.
Есть основания полагать, что избыточная мужская смертность сама по себе является фактором снижения рождаемости. Выбывание молодого мужского населения репродуктивного возраста автоматически увеличивает процент неполных семей, в результате чего растет процент одиноких женщин, отказывающихся от заведения второго или даже первого ребенка. Кроме того, большой разрыв между продолжительностью жизни мужчин и женщин "на уровне почвы" означает, что высокий процент женщин имеет таких брачных партнеров, относительно которых у них нет и не может быть уверенности в том, что они смогут оказать своим женам ту поддержку, которая им неизбежно будет требоваться в течение значительного времени после рождения ребенка. В подобной ситуации высокий процент женщин не решится завести не только второго или третьего, но и даже первого ребенка.
В Таблице VIII.4 представлены результаты тестирования этой гипотезы, а также гипотез о влиянии на рождаемость в данной демографической группе следующих показателей: ВВП на душу населения, занятость и высшее образование среди женщин, уровень безработицы и урбанизация.
Таблица VIII.4. Регрессионная модель факторов рождаемости
(количество детей на женщину) в странах
с показателем рождаемости
менее 2 детей на женщину
Модель Нестандартизированный коэффициент Стандартизированный коэффициент t ?
? Стандартная ошибка ?
Константа 1,996 0,128 15,620 < 10-15
Разница между продолжительностью жизни женщин и мужчин (в годах), 2001 г. -0,075 0,018 -0,544 -4,256 0,0001
ВВП на душу населения, ППС, доллары США 2001 г. 0,883 0,382
Процент работающих женщин, 2001 г. -0,522 0,605
Процент женщин с высшим образованием, 2000-2001 гг. -0,840 0,406
Безработица (% от общей численности рабочей силы), 2000-2002 гг. -0,435 0,666
Урбанизация (% населения, проживающего в городах), 2001 г. -0,680 0,500
а Зависимая переменная: Рождаемость (в количестве детей на женщину), 2001 г.
ПРИМЕЧАНИЕ: R = 0,549; R2 = 0,301; ? = 0,0001.
Итак, в ходе данного регрессионного теста выявляется только один значимый фактор рождаемости в странах с показателем рождаемости менее двух детей на женщину. Это разница между продолжительностью жизни женщин и мужчин.
Все прочие факторы, а именно, процент работающих женщин и женщин с высшим образованием, безработица, урбанизация и ВВП на душу населения сочтены незначимыми. Возможно, влияние некоторых из этих факторов может быть обнаружено на более однородных выборках. Из этого следует, что экономический рост, при игнорировании проблем алкоголизации и наркотизации, не только не способен существенно снизить избыточную смертность, но и не сможет в полной мере решить проблему низкой рождаемости.
Согласно модели, каждый год разницы между продолжительностью жизни женщин и мужчин уменьшает рождаемость на 0,077 ребенка на женщину.
Это значит, что если бы в России этот разрыв был бы не 12, а хотя бы 7 лет, как в странах пивного и винного пояса, то рождаемость в России была бы не 1,28 (World Bank 2004), а примерно 1,67 ребенка на женщину, что гораздо ближе к уровню воспроизводства.
Зависимость между интересующими нас показателями выявляется и с помощью корреляционного анализа (См. Диаграмму VIII.5).
Диаграмма VIII.5. Диаграмма рассеивания показателей рождаемо-
сти и разницы между продолжительностью жизни
женщин и мужчин в странах с уровнем
рождаемости менее двух детей на женщину
ПРИМЕЧАНИЕ: r = -0,48; ? = 0,0002.
Корреляция между рождаемостью и разницей между продолжительностью жизни женщин и мужчин действует и за пределами "водочного пояса", в частности, в группе стран с низкой рождаемостью (менее двух детей на женщину), где потребление крепких спиртных напитков незначительно (менее двух литров спирта в виде крепких спиртных напитков на душу населения в год).
На Диаграмме VIII.6 отчетливо видно, что в данной группе стран эта зависимость не обусловлена алкогольным фактором:
Диаграмма VIII.6. Соотношение показателей рождаемости
и разницы между продолжительностью жизни
женщин и мужчин в странах с уровнем
рождаемости менее двух детей на женщину
и с потреблением крепких алкогольных напитков
менее двух литров в спиртовом эквиваленте
(страны проиндексированы по среднедушевому
показателю потребления алкоголя в год)
ПРИМЕЧАНИЕ: r = -0,41; ? = 0,047.
Таким образом, непосредственным фактором снижения рождаемости является разрыв между продолжительностью жизни женщин и мужчин. Потребление алкоголя, в особенности крепких спиртных напитков, и тяжелых наркотиков, будучи факторами избыточной мужской смертности, являются конечными факторами снижения рождаемости в странах с высоким уровнем потребления алкоголя и наркотиков, в том числе и в России. Впрочем, поскольку от алкоголя и наркотиков гибнут и молодые женщины, хотя и меньшем количестве, эти факторы негативно воздействуют на рождаемость и непосредственно.
Неверно было бы думать, что алкоголизация России связана, прежде всего, с экономическим кризисом. В Венгрии, как мы помним, потребление алкоголя росло на фоне экономического роста. На Диаграмме VIII.7 видно, что в беднейших странах потребление алкоголя незначительно, т.к. население просто не имеет возможности тратить деньги либо сельскохозяйственную продукцию на покупку или производство такой роскоши, как алкоголь:
Диаграмма VIII.7. Среднедушевое потребление алкоголя в 2001 г.
(в литрах) и показатель ВВП на душу населения
(в долларах США 2001 г., ППС) в странах
с долей мусульманского населения менее 40%
Поскольку алкоголь приносит приятные ощущения и вызывает зависимость, то по мере роста уровня жизни и появления излишков сверх уровня дохода, необходимого для удовлетворения первичных потребностей, население начинает потреблять все больше алкогольных напитков (см. пример Венгрии). При достижении определенного уровня жизни эта зависимость перестает действовать и уровень потребления алкоголя стабилизируется. В ряде случаев в наиболее развитых странах происходит даже некоторое снижение потребления алкоголя, как правило, благодаря продуманной антиалкогольной политике властей (например, в США, Франции, Швеции).
Алкоголизация России произошла по тому же сценарию, по которому аналогичные процессы развиваются и во всем мире. Единственной особенностью восточноевропейского региона стало то, что наибольшую популярность приобрели наиболее вредоносные крепкие спиртные напитки. Основной участок роста потребления алкоголя в России пришелся на период 1960-80-х гг., когда уровень жизни ощутимо возрос. Падение уровня жизни в 1990-е гг. сочеталось со значительным снижением относительной стоимости алкогольной продукции, благодаря чему, в частности, потребление алкоголя в это период не упало, а выросло. Именно рост доступности алкогольной продукции (в то числе, с точки зрения ее стоимости для потребителя) является ведущим фактором, определяющим уровень потребления алкоголя.
То же в значительной степени касается и потребления наркотиков. В начале 1990-х гг. регионом, наиболее сильно страдавшим от опиатной наркомании была Юго-Восточная Азия, страны вокруг "золотого треугольника", где были самые большие плантации мака. С начала 1990-х гг. идет непрерывный рост производства сырья для наркотиков-опиатов в Афганистане, где урожайность мака в три раза выше, чем в "золотом треугольнике". В настоящий момент лидером по производству опиатов является именно перенаселенный Афганистан, для которого экспорт наркотиков является мощным экономическим подспорьем. Производство опиатов в Юго-Восточной Азии за 1990-е гг. существенно снизилось в результате жесткой конкуренции со стороны Афганистана и соседних стран (United Nations 2004, vol. 1: 87). В результате количество наркоманов и наркотических смертей в Юго-Восточной Азии непрерывно снижается, а в СНГ, регионе непосредственно граничащим с Афганистаном, произошел катастрофический рост и того, и другого (United Nations 2004, Vol. 1: 61).
Поскольку алкоголь приносит приятные ощущения, к тяжелым формам алкоголизации склонны все популяции, проживающие в зонах, где нет и не могло быть длительной традиции виноделия. В условиях свершившегося демографического перехода простое ожидание завершения естественного отбора без принятия эффективных мер по борьбе с алкогольной и наркотической смертностью и падением рождаемости вследствие этих и других факторов представляется коллективным самоубийством.
Выводы:
Основными факторами избыточной смертности в России являются, наряду с кризисом системы здравоохранения, потребление крепкого алкоголя и тяжелых наркотиков, прежде всего, опиатной группы.
Будучи фактором повышенной мужской смертности, потребление крепкого алкоголя и опиатов является опосредованным фактором снижения рождаемости.
Потребление крепкого алкоголя является намного более сильным фактором смертности, чем потребление вина и пива.
Из всех наркотиков наиболее опасны для демографического развития России опиаты и эфедрин.
Поскольку высокие уровни потребления крепкого алкоголя и опиатов являются ведущими факторами демографического кризиса в России, при устранении этих двух причин в условиях экономического роста демографический кризис в России будет в значительной степени преодолен.
Экономический рост в России может привести к некоторому росту продолжительности жизни и, вероятно, некоторому подъему рождаемости. Однако без решения проблем крепкого алкоголя и опиатов он не приведет к решению демографического кризиса.
Экономический кризис в России не является основной причиной алкоголизации и наркотизации населения. Основной причиной является доступность и низкая стоимость крепких алкогольных напитков и тяжелых наркотиков.
Заключение: Пути преодоления демографического кризиса
в России
Безусловно, для окончательного решения демографического кризиса в России необходима серьезная работа в области семейной политики. Так, некоторые западные правительства добивались некоторого успеха в деле стимуляции рождаемости путем увеличения расходов на финансирование семьи, материнства и детства, через поддержку малоимущих семей, введение больших денежных пособий на третьего ребенка и т.д. (Gauthier 1996). Однако дорогостоящие меры такого рода будут малоэффективными, пока не будут устранены основные "черные дыры" в которые "уходит" население России: крепкие спиртные напитки и тяжелые наркотики.
Так как ведущим фактором кризиса не только смертности, но и, в значительной степени, рождаемости в России является потребление крепких алкогольных напитков (водки, самогона и т.д.) и наркотиков, прежде всего, опиатной группы, то основным способом выхода из демографического кризиса является введение мер, направленных на радикальное снижение потребления населением крепких алкогольных напитков и опиатов.
Так как потребление крепких алкогольных напитков является сильнейшим фактором смертности и опосредованным фактором снижения рождаемости, то чисто теоретически идеальной мерой мог бы стать полный запрет на производство и продажу крепких алкогольных напитков (с содержанием алкоголя более 15%) на территории России наряду с ужесточением борьбы с их нелегальным производством. Однако эта мера вряд ли когда-нибудь будет предпринята, поскольку, она представляет собой определенный риск для находящихся у власти политиков, которые решились бы реализовать такой вариант.
Альтернативой может и должна стать выработка комплексной антиалкогольной политики, включающей работу с общественным мнением, ограничительные меры и, самое важное, экономическое воздействие на потребителей.
Антиалкогольная политика государства должна быть направлена на борьбу с алкогольными напитками в зависимости от степени их вредоносности (смертоносности) (Школьников, Червяков 2000: 129).
Первоочередной задачей для российского правительства и общества должна стать борьба с особо ядовитыми алкогольными напитками на базе технического спирта. В настоящий момент ситуация с такого рода напитками является недопустимой для хоть сколько-нибудь цивилизованной страны. В некоторых регионах водочные фальсификаты на основе технического спирта занимают более половины в структуре потребления алкоголя. Выход из этой ситуации уже найден и представлен в виде законопроекта "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта", предписывающем в Российской Федерации производство технического спирта, исключительно неприятного на вкус и запах. Однако на начало 2005 г. этот, безусловно, полезный законопроект, способный спасти тысячи жизней, так и не принят. Затягивание принятия этого законопроекта, продолжение производства технического спирта, не имеющего неприятного вкуса и запаха, является по сути своей преступлением, поскольку от "водки" из технического спирта гибнут ежедневно сотни, а то и тысячи человек.
Искоренение водочных фальсификатов на базе технического спирта может понизить смертность в России заметно, но далеко не кардинально. Для решения проблемы катастрофической смертности следует принять меры, направленные на радикальное уменьшение доли водки и самогона в структуре потребления россиян. В странах Запада 1% повышение цен на крепкие алкогольные напитки приводит к 1%-ному снижению их потребления (Edwards et al. 1994; Holder and Edwards 1995). Однако в условиях дешевизны крепких алкогольных напитков в России такая закономерность не действует. Для того чтобы добиться относительно безопасного для жизни уровня потребления напитков с высоким содержанием алкоголя (в размере трех литров спирта в год на душу населения) необходимо существенно (на ~ 250%) повысить цены на водку и прочие крепкие алкогольные напитки. В связи с тем, что в России пока не выработано эффективных средств борьбы с нелегальным производством алкоголя, целесообразным представляется введение фиксированной минимальной цены на крепкие спиртные напитки (например, 150 р. за 0,5 л).
Как показывает мировой опыт, эффективными оказываются и административные меры типа запрета на продажу алкоголя в ночное время, запрет на обслуживание пьяных посетителей в барах, введение ограниченного числа лицензий на продажу алкогольных напитков и т.д.
Как административные, так и экономические меры могут быть эффективны только в комплексе с усилением борьбы с нелегальным производством крепких алкогольных напитков. В качестве мер по борьбе с производством нелегального алкоголя могут выступать: усиление уголовного наказания за производство алкогольной продукции из технического спирта, запрет производства и продажи самогонных аппаратов, ужесточение наказания за продажу нелегальной продукции вплоть до закрытия торговых точек и конфискации имущества торговых предприятий, осуществляющих подобную торговлю, а также финансовое стимулирование милиции на борьбу с нелегальным производством алкоголя и его продажей с помощью ощутимых премий. Все это должно осуществляться параллельно с усилением контроля за ввозом алкогольной продукции в Россию.
Наконец, подобного рода меры могут быть эффективны только в сочетании с продуманной информационной политикой, направленной на изменение общественного мнения и осознание обществом подлинного вреда алкоголя. Такая политика может включать в себя кампанию в СМИ, антиалкогольные лекции и курсы в школах и на рабочих местах, финансирование программ по лечению алкоголезависимых граждан и поддержке их семей и др.
Помимо кардинального улучшения демографической ситуации радикальное снижение потребления крепких алкогольных напитков может иметь следующие положительные социальные последствия: снижение числа убийств, изнасилований, разбойных нападений, ограблений, угонов машин и других преступлений, а также самоубийств и дорожно-транспортных происшествий, уменьшение затрат на содержание заключенных в тюрьмах и расходов на пособия матерям-одиночкам, уменьшение количества инвалидов и детей в детдомах и интернатах, падение показателей разводов и абортов, снятие остроты проблемы бродяжничества, усиление обороноспособности армии и т.д.
Для российской экономики снижение производства и продажи крепких алкогольных напитков может также иметь серьезные положительные последствия, поскольку приведет к снижению количества прогулов и несчастных случаев на рабочих местах. Подобные реформы могут быть выгодны и для бюджетной политики государства, если доходы государства возрастут за счет налогов с возросшей продажи слабоалкогольных напитков. Однако наиболее значимым последствием такого шага станет ощутимый рост отдачи человеческого капитала, который является ведущим фактором интенсивного экономического роста современного типа (см., например: Мельянцев 1996, 2003, 2004).
Кроме того, необходимо принять меры для устранения другого важнейшего фактора демографического кризиса в России - потребления тяжелых наркотиков, прежде всего, опиатов. Для получения эффекта в деле борьбы с потреблением опиатов в России необходимо воздействовать на все звенья цепи "производитель - посредник - покупатель".
Необходимо начать общенациональную кампанию среди молодежи (начиная с 10 лет, а возможно, и ранее), направленную против наркотиков, но, прежде всего, опиатов (героина и производимых кустарным образом и вводимых внутривенно его аналогов) и эфедрина. Вести пропаганду "против наркотиков", в целом, не выделяя роль тяжелых наркотиков отдельно, было бы малоэффективно. Простое информирование школьников (и общества, в целом) о том, что каждый, кто ввел в вену героин, препарат на основе варева из маковой соломки или препараты эфедрина более трех-пяти раз, умрет в течение семи лет, может дать существенные результаты. Положительный эффект может также дать усиление административного и финансового стимулирования сотрудников ведомств, занимающихся борьбой с наркотиками, за успехи в борьбе именно с тяжелыми наркотиками (прежде всего, с героином). Следует подчеркнуть, что демографическое значение изъятия одного центнера героина и одного центнера марихуаны совершенно несопоставимы.
Наконец, необходимо помнить, что именно прилегающий к границам бывшего Советского Союза подконтрольный НАТО Афганистан за последнее десятилетие выбился в мировые лидеры по производству опиатов. Если в 1990 г. в Афганистане, по оценкам экспертов, производилось сырье, необходимое для производства 1570 тонн опиатов, то в 2003 г. - этот показатель достиг 3600 тонн (более 80% мирового экспорта). Для ослабления потоков опиатов из Афганистана в Россию можно предпринять следующие меры: кардинальное усиление южной российской, южной казахстанской и/или бывшей советско-афганской границ, постоянное дипломатическое давление на страны НАТО, в особенности на США, требование борьбы с производством опиатов, которое не только убивают миллионы молодых людей по всему миру, в особенности на постсоветском пространстве, но и является источником финансирования международного терроризма.
В случае если перечисленные выше меры окажутся малоэффективными (а это весьма вероятно), имеет смысл обсуждать такие варианты, как радикальные действия по ликвидации плантаций мака в Афганистане с помощью рассеивания нетоксичных гербицидов и дефолиантов при помощи авиации (желательно с международным участием), строительство пограничной полосы на границе с Казахстаном и введение высшей меры наказания за распространение тяжелых наркотиков.
Крепкий алкоголь и тяжелые наркотики представляют собой истинные угрозы национальной безопасности страны. С 1990 по 2001 гг. от алкоголя в России умерло 7 миллионов человек (Немцов 2003a), что в несколько тысяч раз превышает все потери от терроризма за этот период (за пределами Чечни). Такое отношение к населению ведет к вымиранию нации и, в результате, к угрозе самому существованию России. Развал страны при массированной депопуляции Сибири и Дальнего Востока весьма вероятен (именно в этих регионах алкогольные и наркотические потери особенно велики). Общество должно найти эффективный противовес угрозам нормальному демографическому развитию страны. Невнимание к демографическим проблемам может привести к тому, что восстановленная экономически и социально после кризиса страна достанется мигрантам из тех государств, чьи народы были мудрее и смогли найти адекватный ответ угрозам нормальному демографическому развитию.
