повальное пьянство в божественные праздники. почему? какова причина этому?

[Pavel]

Сообщение от garret

Который раз наталкиваюсь на внутренний "стоп", когда разговор начинает касаться веры. Часто в таких темах возникают непонятки и тёрки.
А нашим общим врагам было бы выгодно разделить нас на христиан, мусульман, староверов и др.

Разделяй и властвуй

[russlanrus]

Вроде как russlanrus показал своё лицо в полной широте, поэтому предлагаю больше с ним не разговаривать, объявить бойкот, т.к. любые беседы с таким человеком не приведут ни к чему кроме траты времени.

Объясню почему...

Присоединяюсь к бойкоту russlanrus

А это вообще умора! )))))
soberleo, ну ты чувак!!!

[Волков Виктор]

Тендер выбора религии на Руси

– Значится, так!.. – Князь Владимир оглядел собравшийся летом 988-го года киевский народ мутными похмельными глазами.
– Новостей у меня ровно одна. Слушать будете?
– Хорошая?
– Да я бы не сказал. Скорее нейтральная.
– Тогда нам до балалайки.
Народ начал потихоньку расходится.
– Ну и хрен с вами, лоботрясами. Вече, блин, называется, – пробурчал про себя Владимир и поплёлся в княжеские палаты. Плюхнувшись на трон, он подозвал к себе виночерпия и твёрдо произнёс:
– Ваня! Ковш сейчас, электорат – завтра. Усёк?
– Яволь! – Виночерпий исчез в глубине хором, оставив Владимира в раздумьях о вреде пьянства, судьбах России и их комбинации.

Ранним утром следующего дня в Колонном Зале Хором Владимира, кроме хозяина и виночерпия, собралась вельми разношёрстная компания. В неё входили самые приближённые полторы тысячи любовниц в одних кокошниках, служба безопасности, медведь с балалайкой, несколько бояр и языческие боги в виде матрёшек с Перуном во главе.
Владимир поднялся с трона. Пошатался и сел обратно.
– Я тут чего подумал…
Пощёчины, раздаваемые красными девицами охране стихли.
– Нам надо того. В смысле, вот этого, – Владимир ткнул пальцем в Перуна, – ликвидировать. Вместе с соратниками.
– Ну и ликвидируй, – бояре зашумели сразу. – Ты нас для этого сюда в такую рань притащил?
– Ну, я как бы того, судьба народа там… нужно, чтобы всем миром. Народу нужен культ, а значит, взамен этого деревянного паноптикума нам нужна новая регилия. С книжкой.
– Книжка-то зачем? Из нас читать всё равно никто не умеет, мы ж не волхвы! Так что собери народ и советуйся с ним.
– Да народу тоже пофиг. А книжка – для солидности.
– Да какая от нее солидность? И польза какая? Перун вон – деревянный. Если что, на уголья для шашлыка хорошо.
– Так! Всё! Сидеть тихо! Это не надолго. Кто заскучает – спросить у Вани чарку антидепрессанта. Специально несколько бочек запасли. Бесплатно!
– А! Ну тогда другое дело. В-аааа-няяя!!!
– Сейчас перед нами будут выступать представители трёх разных религий. Я их тут специально в Киеве собрал и по разным тюрьмам попрятал. Для их же блага. Чтобы не передрались. Начнём, считаю, с иудея. Введите!
– А то мы, жидов не видели? – бояре активно причащались халявной брагой.

В распахнутую дверь вошёл еврей. Ни шляпой, ни пейсами ни костюмом от Армани привлечь к себе внимание никого, кроме Владимира, он не смог. Остальные внимательно изучали содержимое стаканов.
Иудей поклонился князю.
– Абрам Рабинович, раввин. Здравствуй, князь.
– И тебе не хворать, религиозный деятель. Ну давай, рассказывай – какой там у вас за бог, как верите, чё можно, чё нельзя? Выкладывай. Врать будешь – кол заготовлен, заусенцев на нём богато.
Раввин переступил с ноги на ногу, подёргал пейсы, снял шляпу. Медведь заиграл на балалайке «Дойчен зольдатн унд официрен».
Рабби испуганно дёрнулся.
– Хватит, косолапый, у них всё ещё впереди. Вещай, еврей.
– Слушайте уже меня ушами. Веруем мы в бога одного!
– Одного? Прикольно. Опять же – экономия. Заявка на победу неплохая. Как зовут? Книжка, может, какая есть? А то у этого, – князь ткнул в Перуна, – ни слова.
– Книжка есть, да, Тора. Но вот с именем тут у нас есть таки небольшая проблема. В нашей вере его называть не положено.
– Очень интересно. А как я народу расскажу, в кого им верить? Они ж меня засмеют!
– Так всё нормально же, ой вей! Бог-то один! Совсем. Ну и зовётся – бог. Не перепутаешь!
– Однако логично, чёрт. Ваня, плесни! Рассказывай дальше.
– Праздников у нас много. Ещё у нас в субботу делать ничего нельзя…
– О! Вот это наш народ любит. Он, правда, и в другие дни не особо напрягается. Про праздники. Как там у вас со спиртным?
– Никаких проблем нет! Ещё у нас есть заповедей с десяток.
– Переживут. Потом почитаю. Ну, а теперь говори, чего у вас нельзя.
– Есть свинину.
Бояре, поперхнувшись, с изумлением уставились на Владимира. Тот – на раввина. В глазах князя явно читалось непонимание происходящего.
– Это как?
– Ну не кошерное, в смысле.

– Бред какой-то. Ладно, отменим при случае. Свалим на реалии.
Владимир покосился на девиц.
– Ну а жён сколько можно?
– Одна.
Девицы начали перешёптываться, весело постукиваясь кокошниками.
– Это почему же?
– Ну, так нам бог велел.
– Охренеть, блин. Бабы, слышали? Прекратить! Так, понятно. Разберёмся. Ну, а как вступать в веру- то вашу?
– Сначала делают обрезание.
– Чего там обрезают-то? Волосы, ногти? Это мы можем.
– Ну не совсем. Обрезают этот, ну этого, ну ты меня понял.
– ЧЕГО??? Член что-ли???
– Ну как бы да.
В воцарившейся тишине раздался глухой голос князя.
– Показывай.
– Не буду! Тут женщины!
Раввин попытался было смыться.
– Охрана!
С распростёртого на столе иудея, несмотря на его вопли и проклятия, стащили штаны. Даже медведь ойкнул и перестал играть на балалайке.
– Так… – Владимир подошёл к столу и стал внимательно изучать обряд принятия в иудаизм, – Ваня, – плесни!
Князь осушил кубок одним залпом. Занюхал притихшим медведем.
– Отлично! Обалденно! Ваня – ещё. Выкинуть взашей от греха подальше. Что думаете, девицы?
Среди воцарившегося мата отчётливо прозвучало слово «мерзость».
– Ух. Будем надеяться, что в других верах как-то почеловечнее, что ли. Следующий!
Глаза князя постепенно обретали задорный блеск.

В дверях появился мужик с бородой, в халате и с полотенцем на голове. Медведь сменил репертуар на «Семь-сорок».
– Салям Алейкум!
– Хрена ж у тебя имя смешное! Салям, блин, прям как колбаса итальянская… Ну да ладно. Рассказывай, сколько богов. Но кратко.
– Один. Аллахом кличут.
– Прикольное имя. Как с многожёнством дела обстоят?
– Никаких проблем! Хоть сто.
– Это очень, очень хорошо. Теперь скажи нам, дорогой друг, как у вас обстоит дело со свининой и водкой?
– Вах, нельзя нам этого, харам! Аллах запрещает!
Владимир встал с трона и в задумчивости обошёл вокруг Саляма, почёсывая затылок и шевеля губами. В конце пути князь ухмыльнулся и подмигнул девицам.
– Охрана! Снять с него штаны.
Мигом мулла оказался на столе в позе предыдущего еврея. Присутствующие переводили взгляд с мусульманина на Владимира. В глазах читалось уважение.
– Рассказывай, мил человек, это что, так у вас в ислам принимают?
– Шайтан, да покарает тебя Аллах!...
– На вопросы отвечать рекомендует чётко, по-военному. Кол во дворе необструганный видел? Ещё можем дообрезать то, что ваши умельцы не укоротили.
– Да, это у нас называется суннат.
– Значит, опять обрезание. Они там что, все сговорились? Выкинуть! Ваня – плесни! Следующий.

Последний был толст, слегка пьян и бородат. Было в нем какое-то неуловимое сходство с Бэтменом. Медведь отшатнулся от крепкого выдоха и начал импровизацию на тему из песни «Выпьем за родину, выпьем за Сталина».
– Здраве буде, княже и бояре!
– Молодец! Поп, значит?
– Истинно! Православный я поп.
– Давай начнём с главного. У вас в регилию как записывают, обрезанием?
– Окстись, князь! Водичкой побрызжут – и всё!
– Хорошо, просто таки отлично. Водка, сало?
– Можно. Иногда – нужно! Иногда нельзя, но если очень хочется – то тоже можно. В конце концов, если что – я ж грехи-то и отпустить могу. За скромное вознаграждение.
– Это вообще замечательно! Бога звать как? Что с многожёнством?
Владимир покосился на деффч0нок.
– Ну, ты ж князь вроде, должен умным быть. Я тебе только что про отпускание грехов сказал. А бога звать Иисусом. Имя у него такое.

– Молодец поп! Отличная вера! Ваня – плесни. Попу тоже. Так! Ну вы все всё поняли, я надеюсь?

[Владимир Данилин]

Сообщение от usipovam

мне кажется, что это кащумственная хула на бога в чистом виде. давайте подумаем все вместе, что является причиной столь пренебрежительного отношения к богу, кто в этом виноват?

Причина в том, что благосостояние батюшки лично напрямую зависит от колличества прихожан. И если дать им слишком суровые обеты, число прихожан поубудет в разы. Потому легче потакать слабостям толпы и быть популярным и удобным для всех, чем бороться за столпы веры в нищите с десятком приверженцев. Видел это много раз.

[Владимир Панкратов]

Посмотрел название темы и хочется черкнуть пару слов.

Отчего же пьют люди в Божественные праздники ? А отчего люди пили в праздники в Советском Союзе ? Вспомните во что превращалась демонстрация ? До конечного пункта доходили не все, а кто доходил был уже в состоянии изрядного подогрева и праздник продолжался дома. В то время пьяных на улице было больше, чем сейчас, зато была трезвая молодежь ( Слава Богу были проблемы с пивом) .
Люди остаются людьми, и без внутренней установки на трезвость они не видят в алкоголе ничего страшного.
Теперь разберемся насчет батюшек (прости Господи) . Нужно понимать , что батюшки - те же люди , воспитанные вместе с нами, в одном обществе, и болеющие теми же болезнями, что и остальное общество. И многие из них, к сожалению, тоже не видят ничего страшного в употреблении алкоголя. Сейчас пьют все: и рабочие, и чиновники, и ученые , и батюшки (очень жаль).
Но мы ничего не добьемся , если будем искать изъяны друг у друга и обвинять друг друга. Вопрос в выживании, и каждый на своем месте должен нести идею трезвости своим близким. Если каждый из нас сделает свою семью трезвой ячейкой - это уже будет победа, и тогда можно продвигаться дальше.
Душа о погибающих болит у всех трезвенников : как у Православных , так и у атеистов. И давайте работать вместе.
С какой болью звучат слова Святого Иоанна Кронштадтского, сказанные еще в начале 20 века:
"О водка, водка! Сколько зла творится из-за тебя на Руси-матушке! Сколько добра гибнет по твоей милости! Ведь добро-то так сродно, так любо и мило русскому сердцу православному! Ведь никто на свете не умеет так добра творить, так широко, такой щедрой рукой его рассыпать, как православный русский человек! И как много-много мешает этому добру эта водка злосчастная! Она встречает младенца у самой его колыбели: лишь только окрестили малютку, как уже начинается пир на радостях и нередко колыбель новокрещенного дитяти, охраняемая светлыми крылами Ангела Хранителя, уже оглашается пьяными песнями и сквернословием пирующих на его крестинах, и горько плачет Ангел Божий у колыбели младенца, взирая на сие великое безчиние!.. Водкой же ныне провожают и в могилу; бывало еще так недавно, каких-нибудь полсотни лет тому назад, грехом считали православные русские люди ставить водку на поминальных обедах, говорили: "Вино веселит человека, а теперь не до веселья, когда человек умер"; а теперь ни одни поминки не обходятся без водки, и как бывает горько видеть, что эти поминки обращаются в тризну языческую. О, да вразумит Господь всех пьющих и непьющих, как положить конец этому злу великому, как прекратить пьянство-окаянство на Святой Руси."