15.05.2011
В январе 1902 года князь П.Д. Долгоруков, предводитель дворянства г. Руза, убедил Рузский комитет попечительства о народной трезвости, что избыток праздников в империи вредит «и сельскому хозяйству, и всему строю русской жизни», так как «каждый престольный праздник не обходится без трехдневного пьянства». Убежденный князем комитет в свой черед решил обратиться в Святейший Синод с просьбой официально сократить на Руси «и веселие, и питие».
Рузский предводитель дворянства князь Долгоруков предвидел: праздники Российскую империю до добра не доведутСинод тревожный сигнал проигнорировал, в результате чего еще 15 лет раскрепощенный народ ликовал по всем православным поводам, когда положено и сколько положено. Покуда не доликовался до таких базовых форм сплоченного национального досуга, как революция и гражданская война, оправдав страхи князя и подтвердив догадку писателя Бунина, считавшего «мечту о празднике без удержу» одной из главнейших причин русской революционности.
Рузский предводитель дворянства князь Долгоруков предвидел: праздники Российскую империю до добра не доведут
Читать далее: http://www.gzt.ru/opinion/column/lilia-guschina/-kanikuly-osobogo-rezhima-/342709.html?from=copiedlink
Спустя 15 лет после обращения князя Долгорукова народ "доликовался до таких базовых форм сплоченного национального досуга, как революция и гражданская война". (На фото - народная милиция на улицах Киева, март 1917 года.)
Большевики учли уроки истории, и главным праздником для советского человека стал вдохновенный труд. Они даже сочинили такой общегосударственный рабочий режим (назывался «непрерывкой»), при котором население релаксировало исключительно вразнобой. Фишка состояла в том, что календарная неделя упразднялась, вместо нее вводилась пятидневка (четыре дня рабочих, пятый – выходной), и у каждого гражданина она была индивидуальной. Продержался такой скользящий график недолго — в конце концов, от него вынуждены были отказаться: разрушались семьи, лишенные возможности совместного отдыха. С 1940 года в стране был один общий выходной – воскресенье, и два двухдневных праздника: 1 мая и 7 ноября. В 1948 году государство разрешило бездельничать и 1 января. Но при этом очень одобряло и приветствовало желание сознательных граждан встречать Новый год не за столом, а на ударной вахте. Например, у мартеновской печи, как встретила 1960 год бригада металлурга Ивченко, сварив за ночь 8 плавок вместо 7 по норме. Или у бетономешалки, как встретила 1970 год бригада Виктора Третьяка, уложив за смену 444,8 кубометра бетона и тем самым установив рекорд всесоюзной ударной комсомольской стройки Днепрогэс-2.
Как ни парадоксально, но подточила советскую власть все та же праздность, которую она так старательно изводила, вероломно переодетая в конституционную форму «права на труд» и в юридическую форму ст. 209 УК РСФСР (тунеядство). Обеспечив население бескрайней империи рабочими местами, власть не смогла обеспечить его работой. В бесчисленных госучреждениях, НИИ, КБ, изнывая от скуки, чаевничала и квасила интеллигенция, выкапывал и наутро «столь же беззаветно» зарывал никому ненужные траншеи пролетариат, небо затягивал сизый смог от тотального перекура, и это охаянное и неосознанное счастье длилось до тех пор, пока у державы не кончились заварка, лопаты и деньги.
Сегодня общенациональный досуг, как избушка на курьих ножках, повернулся к нам новой, невиданной прежде стороной. Оказалось, что не менее провокационна и социально опасна, чем и «мечта о празднике без удержу», и иллюзия вдохновенного труда, тоска от принудительного безделья, когда большая часть населения заперта без денег, достаточных для путешествий и других видов культурного времяпрепровождения, внутри сурового климата.
Седьмой год наблюдая за соотечественниками, приговоренными к двухнедельному домашнему аресту под кодовым названием «новогодние каникулы», я начинаю понимать тех из них, кто месяцами ходил, не получая зарплаты, в свои конторы и предприятия. Что говорить, если даже благополучные Европы в период зимних вакаций накрывают эпидемии суицидов, инфарктов и черной меланхолии, а уж нашего человека надолго оставлять посреди зимы наедине с его потаенными думами и потребительской корзиной не посоветовали бы ни писатель Бунин, ни князь Долгоруков.
GZT.RU 11.01.2011 Лилия ГущинаВернуться к списку новостей
Вернуться на главную страницу
